Любите ли вы Блока, как люблю его я

Пролог

Гоголь падает из-за кулис на сцену и смирно лежит.

Пушкин.(выходит, спотыкается об Гоголя и падает): Вот чёрт! Никак об Гоголя!

Гоголь (поднимаясь): Мерзопакость какая! Отдохнуть не дадут. (Идёт, спотыкается об Пушкина и падает.) Никак об Пушкина спотыкнулся!

Пушкин (поднимаясь): Ни минуты покоя! (Идёт, спотыкается об Гоголя и падает.) Вот чёрт! Никак об Гоголя!

Гоголь (поднимаясь): Вечно во всём помеха (Идёт, спотыкается об Пушкина и падает.) Вот мерзопакасть! Опять об Пушкина!

Пушкин (поднимаясь): Хулиганство! Сплошное хулиганство! (Идёт, спотыкается об Гоголя и падает.) Вот чёрт! Опять об Гоголя!

Гоголь (поднимаясь): Это издевательство сплошное! (Идёт, спотыкается об Пушкина и падает.) Опять об Пушкина!

     Пушкин (поднимаясь): Вот чёрт! Истинно, что чёрт! (Идёт, спотыкается об Гоголя и падает.) Об Гоголя!

Гоголь (поднимаясь): Мерзопакость! (Идёт, спотыкается об Пушкина и падает.) Об Пушкина!

Пушкин (поднимаясь): Вот чёрт! (Идёт, спотыкается об Гоголя и падает за кулисы.) Об Гоголя!

Гоголь (поднимаясь): Мерзопакость! (Уходит за кулисы.)

За сценой слышен голос Гоголя: «Об Пушкина!»

Занавес

Даниил Хармс 1934 г.

Уроки литературы

- Сейчас будут отвечать должники по… Блоку, -  Колпакова шуршит своими бумагами, ищет должников, находит. – Оля З.

- «О, я хочу безумно жить»:

О, я хочу безумно жить:

Всё сущее увековечить,

Безличное – вочеловечить,

Несбывшееся – воплотить!

Пусть душит жизни сон тяжёлый,

Пусть задыхаюсь в этом сне, -

Быть может, юноша весёлый

В грядущем скажет обо мне:

Простим угрюмство – разве это

Сокрытый двигатель его?

Он весь – дитя добра и света,

Он весь – свободы торжество!

- Хорошо. Общая «5». Следующий Карташов.

- Карташов в другой группе.

- Да? Тогда… Вика Коршак, у вас «О, я хочу безумно жить».

Выходит Вика, читает «На поле Куликовом»:

НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ

Река раскинулась. Течет, грустит лениво

И моет берега.

Над скудной глиной жёлтого обрыва

В степени грустят стога.

О, Русь моя! Жена моя! До боли

Нам ясен долгий путь!

Наш путь – стрелой татарской деревней воли

Пронзил нам грудь.

Наш путь – степной, наш путь – в тоске

безбрежной,

В твоей тоске, о, Русь!

И даже мглы – ночной и зарубежной –

Я не боюсь.

Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами

Степную даль.

В степном дыму блеснёт святое знамя

И ханской сабли сталь…

И вечный бой! Покой нам только снится

Сквозь кровь и пыль…

Летит, летит степная кобылица

И мнёт ковыль…

И нет конца! Мелькают вёрсты, кручи…

Останови!

Идут, идут испуганные тучи,

Закат в крови!

Закат в крови! Из сердца кровь струится!

Плачь, сердце, плачь…

Покоя нет! Степная кобылица

Несётся вскачь!

- Теперь «О, я хочу безумно жить».

Вика читает «О, я хочу безумно жить».

- Хм-м-м… Садитесь, общая оценка «5». Юдаков, «Россия».

Выходит Юдаков, читает «Россию»:

РОССИЯ  

Опять, как в годы золотые,

Три стёртых треплются шлеи,

И вязнут спицы росписные

В расхлябанные колеи…

Россия, нищая Россия,

Мне избы серые твои,

Твои мне песни ветровые -

Как слёзы первые любви!

Тебя жалеть я не умею

И крест свой бережно несу…

Какому хочешь чародею

Отдай разбойную красу!

Пускай заманит и обманет, -

Не пропадешь, не сгинешь ты,

И лишь забота затуманит

Твои прекрасные черты…

Ну что ж? Одной заботой боле –

Одной слезой река шумней,

А ты всё та же – лес, да поле,

Да плат узорный до бровей…

И невозможное возможно,

Дорога долгая легка,

Когда блеснёт в дали дорожной

Мгновенный взор из-под платка,

Когда звенит тоской острожной

Глухая песня ямщика!.. 

- Только тоской острожной,  а не дорожной. Общая «5». Теперь все в вашей группе рассказали стихотворения?

Поднимается недовольный ропот: «А как же по выбору?»

- Да, начнём. Галкина.

Выходит Наташа, кричит, чеканя каждое слово, «Ночь, улица, фонарь, аптека» и «Гамлета», хотя задавали всего одно по выбору.

НОЧЬ, УЛИЦА, ФОНАРЬ, АПТЕКА,

Бессмысленный и тусклый свет.

Живи ещё хоть четверть века –

Всё будет так. ИСХОДА НЕТ.

Умрёшь – начнёшь опять сначала,

И повториться всё, как встарь:

НОЧЬ, ЛЕДЯНАЯ РЯБЬ КАНАЛА,

АПТЕКА, УЛИЦА, ФОНАРЬ.

***

Я – Гамлет. Холодеет кровь,

Когда плетёт коварство сети.

И в сердце – первая любовь

Жива – к единственной на свете.

Тебя, Офелию мою,

Увёл далёко жизни холод,

 И гибну, принц, в родном краю,

Клинком отравленным заколот.  

Стихотворения плавно переходят в их объяснение, такое же бойкое радостное, как и сама Наташа.

- Каршак, по выбору.

Вика читает одно из стихотворений, посвящённых «Прекрасной даме».

Потом вызывают меня, и я читаю стихотворение «Усталость». Всё-таки поэзия – это не моё…

УСТАЛОСТЬ

Кому назначен тёмный жребий,

Над тем не властен хоровод.

Он, как звезда, утонет в небе,

И новая звезда взойдёт.

И краток путь средь долгой ночи,

Друзья, близка ночная твердь!

И даже рифмы нет короче

Глухой, крылатой рифмы: смерть

И есть ланит живая алость,

Печаль свиданий и разлук…

Но есть паденье и усталость

И торжество предсмертных мук.  

- Чеботарёва.

Выходит Аня и читает последнее стихотворение из цикла «На поле Куликовом»:

Опять над полем Куликовым

Взошла и расточилась мгла,

И, словно облаком суровым,

Грядущий день заволокла.

За тишиной непробудной,

За разливающейся мглой

Не слышно грома битвы чудной,

Не видно молньи боевой.

Но узнаю тебя, начало

Высоких и мятежных дней!

Над вражьим станом, как бывало,

И плеск, и трубы лебедей.

Не может сердце жить покоем,

Недаром тучи собрались.

Доспех тяжел, как перед боем.

Теперь твой час настал. – Молись!

- В образе кого лирический герой?

Молчанье.

- Вас не было, когда мы его разбирали?

Молчанье.

- Садитесь, четыре. Юдаков.

Выходит Юдаков и читает «Я – Гамлет».

- У вас нет выражения, читайте ещё.

Юдаков читает ещё раз. У кого-то с шуршанием падает пакет.

- Садитесь, хорошо. Быкова

Выходит Полина, долго читает что-то про лошадей. Бойко объяснят суть стихотворения про лошадей.

От сна всех пробуждает снова Наташа, которая орёт на весь класс. Сколько же раз она сегодня выходила? По окончании её чтения все дружно кричат: «Вот так надо читать! Молодец!»

Выходит Вика, читает «Россию». Разве она сегодня не выходила? Ей же уже сказали, что она всё сдала! По видимости  ещё не всё… Ещё одна «Россия»:

 РОССИЯ  

Опять, как в годы золотые,

Три стёртых треплются шлеи,

И вязнут спицы росписные

В расхлябанные колеи…

Россия, нищая Россия,

Мне избы серые твои,

Твои мне песни ветровые -

Как слёзы первые любви!

Тебя жалеть я не умею

И крест свой бережно несу…

А я? Кто пожалеет меня? Я уже не могу это слушать! Мне же этот кошмар потом сниться будет!

- Хорошо. Воропаева.

Выходит Маша, рассказывает «На поле Куликовом». Видно, что плохо знает. Да пока все рассказывали, можно было уже выучить это стихотворение…

 НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ

Река раскинулась. Течет, грустит лениво

И моет берега.

Над скудной глиной жёлтого обрыва

В степени грустят стога.

О, Русь моя! Жена моя! До боли

Нам ясен долгий путь!

Наш путь – стрелой татарской деревней воли…

- Стоп. «О, Русь моя» сделайте после этих слов паузу.

О, Русь моя! (пауза) Жена моя! (пауза) До боли

Нам ясен долгий путь!

Наш путь – стрелой татарской деревней воли

Пронзил нам грудь.

- «5- ». Садитесь. Ротарь.

Сейчас бедный Лёша опять будет мучаться.

            О, я хочу безумно жить:

Всё сущее увековечить,

Безличное – вочеловечить,

Несбывшееся… несбывшееся…

- У меня не получилось, - грустно сказал Лёша. – Можно сначала?

Кивок головы.

О, я хочу безумно жить:

Всё сущее увековечить,

Безличное – вочеловечить,

Несбывшееся – воплотить!

Пусть душит жизни сон тяжёлый,

Пусть задыхаюсь в этом сне, -

Быть может, юноша весёлый

В грядущем скажет обо мне:

Простим угрюмство – разве это

Сокрытый двигатель его?

Он весь – дитя добра и света,

Он весь – свободы торжество!

- Сегодня у вас получилось. Только вы паузу не сделали. Читайте ещё раз.

Простим угрюмство – разве это

Сокрытый ДВИГАТЕЛЬ его?

Он весь – дитя добра…

- Стоп. Не надо выделять «двигатель».

Простим угрюмство – разве это

Сокрытый ДВИГАТЕЛЬ его?

Он весь – дитя добра и света,

Он весь – свободы торжество!

- Нет, вы опять выделяете. Скажите эту фразу в прозе.

- Простим угрюмство – разве это сокрытый ДВИГАТЕЛЬ его?

Он безнадёжен.

- Можно сначала?

- Да, пробуйте.

Простим угрюмство – разве это

Сокрытый ДВИГАТЕЛЬ его?

Он весь – дитя добра и света,

Он весь – свободы торжество!

- Вы опять сделали ударение. Разве вы сами не слышите? Ещё раз пробуйте.

На пятый раз у него получается.

- «5-» за мученья. Садитесь.

Садится.

- Снеговская. «На поле Куликовом»

Выходит. Читает. Пауза. Колпакова передразнивает последние две строчки так, как их читала Марина.

- «4». Наташа Сотникова, у вас осталось «На поле Куликовом»

«И повториться всё, как встарь». На первых строчках Наташа смеётся, ей смешно. Колпакова кивает головой на каждой строчке. Как болванчик.

- Хорошо. Татаринцев, по выбору.

Сам Блок вышел:

Я – Гамлет. Холодеет кровь,

Когда плетёт коварство сети.

После слов «Я – Гамлет» класс дружненько начал похихикивать. Я думаю Блок и Шекспир тоже бы с удовольствием повеселились. Невысокий, даже можно сказать низкорослый, длинноволосый, щуплый и худосочный. Да… такого Гамлета не видел никто и никогда, да.

- Сосредоточьтесь. Как вы понимаете это стихотворение.

- Блок вспоминает о том, как он играл с Менделеевой…

- Ладно, садитесь, «5-».

- Комкова, «На поле Куликовом»

Выходит Света. Читает

- Хорошо, «5».

- Тарасова, «О, я хочу безумно жить».

Куда уж безумней?

- Нет, я сначала расскажу по выбору.

- По выбору.

Девушка пела в церковном хоре

О всех усталых в чужом краю,

О всех кораблях, ушедших  в море,

О всех, забывших радость свою.

Так пел её голос, летящий в купол,

И луч сиял на белом плече,

И каждый из мрака смотрел и слушал,

Как белое платье пело в луче.

И всем казалось, что радость будет,

Что в тихой заводи все корабли,

Что на чужбине усталые люди

Светлую жизнь себе обрели.

И голос был сладок, и луч был тонок,

И только высоко, у царских ворот,

Причастный тайнам, - плакал ребёнок

О том, что никто не придёт назад.

Как это грустно…

- Не спешите в конце, там надо замедлить. Ладно, садитесь «4». Карташов, у вас много долгов. Сегодня вы готовы?

Выходит Карташов.

- А можно мне повторить?

- Нет.

Читает «О, я хочу безумно жить». А я хочу безумство это прекратить. На мозги уже давит.

- Я больше ничего не выучил.

- «2» за «Россию» и «На поле Куликовом», за это «3». За «Незнакомку» - 3, за «Доблести» - 2 Вы готовили по выбору?

- Да, но можно повторить?

- Да, садитесь.

Наш телефон три, два, два, два, два, три, три, два, два   

Карташов садится. Выходит Парфионович, спотыкается о свой рюкзак, падает.

Хорошо начал. Читает «О доблестях, о подвигах, о славе…». Да, давненько это не читали.

О доблестях, о подвигах, о славе

Я забывал на горестной земле,

Когда твоё лицо в простой оправе

Передо мной сияло на столе.

Но час настал, и ты ушла из дому.

Я бросил в ночь заветное кольцо.

Ты отдала свою судьбу другому,

И я забыл прекрасное лицо.

Летели дни, крутясь проклятым роем…

Вино и страсть терзали жизнь мою…

И вспомнил я тебя пред аналоем,

И звал тебя, как молодость свою…

Я звал тебя, но ты не оглянулась,

Я слёзы лил, но ты не снизошла.

Ты в синий плащ печально завернулась,

В сырую ночь ты из дому ушла.

Не знаю, где приют своей гордыне

Ты, милая, ты, нежная, нашла…

Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,

В котором ты в сырую ночь ушла…

Уж не мечталось о нежности, о славе,

Всё миновалось, молодость прошла!

Твоё лицо в его простой оправе

Своей рукой убрал я со стола.

 Не зря всё-таки Максим захотел, что бы его изобразили рыцарем на выпускной газете, есть что-то такое…, даже не знаю как лучше сказать. Он очень отдалён и от нашего класса, и от нас.

- Михалёв, выходите.

Выходит Илья, более близкий к электорату нашего класса человек. Читает «Россию». Запинается. С досадой разводит руками.

- Можно с начала?

Опять, как в годы золотые,

Три стёртых треплются шлеи… шлеи

И вязнут спицы росписные

В расхлябанные колеи…

Россия, нищая Россия,

Мне…хм-хм, э-э.. избы серые твои…

(длинная пауза)

- Плохо текст знаете.

- Я запнулся.

- Ну тогда продолжайте.

Твои мне песни ветровые -

Как слёзы первые любви! Тебя жалеть я не умею

И крест свой бережно несу…

Какому хочешь чародею…э-э-э

Отдай разбойную красу!

Пускай заманит и обманет, -

Не пропадешь, не сгинешь ты, (пауза)

Э-э-э и лишь работа, ой забота затуманит… (пауза)

- Да что ж такое со мной сегодня!

Твои прекрасные черты…

Ну что ж? Одной заботой боле –

Одной слезой река полней,шумней,

А ты всё та же – лес, да поле,

Да взор узорный до бровей…

И невозможное возможно,

Дорога долгая светла,

Дорога долгая легка,

Когда блеснёт в дали дорожной

Мгновенный взор из-под платка,

Когда звенит тоской тревожной

Глухая песня ямщика!.. 

- Хорошо. Только объясните мне «да взор узорный до бровей». (Смеётся). «4». Карташов, вы повторили?

- Да, вроде бы повторил.

Звенит звонок

- Расскажите на следующим уроке.

Постскриптум

«Вам придётся с мучительной болью заучивать наизусть отрывки и обрывки произведений, называемых у нас литературой.» Как всё-таки верно писал Соколов.